Винни Пух и все, все, все поэты...
		«Винни Пух» в переводе Пушкина В иной стране, в иные веки Нижеизложенная быль Была б историей Монтекки И Капулетти, в водевиль И в легкомысленные сказки Так обращать трагедий маски - Обычай пошлый не дедов, Се - плод сегодняшних годов. Немного горький, ведь весёлость В сих деликатных областях - Есть некий танец на костях, Ущерб и нравственная полость… А, впрочем, что я всё за вас… Судите сами мой рассказ! Итак, герой романа, Кролик, Был в пору юности своей Гуляка, мот и алкоголик, Гневливый взор из-под бровей, Надменно поднятых, бывало Метал громы, и «поддувало» Соперник дерзкий прикрывал И покидал весёлый бал. За сим, разгоряченный Кролик К плоду раздора подступив, Ей поднеся аперитив И рассмешив её до колик, Опорожнял игривый штоф И увлекал её в альков. В год промотав своё именье И имя прадедов презрев, Достиг он дна грехопаденья: Алкая серебра и дев Под сень позорного журнала (Разврат - по кругу в нём и свалом…) От кредиторов убежал. Там на страницах обнажал Он торса ворс и то, что ниже… И был доволен наш плейбой Судьбою и самим собой, - Как все кроли и с ними иже… Журнал - утеха простофиль - Эмблемой взял его профиль. Но годы шли, увяла младость, И нега плотская утех Кролю не дарит боле радость, Он смотрит с завистью на тех, Кого не мучит жар голодный Неутомимый, но бесплодный, Кто в мирном логове семьи Находит радости свои. И соблазнившись этой ролью, Забросив амплуа звезды, Он под семейные бразды Склонил главу и в норку кролью Сокрылся от мирских страстей, Завёл брюшко, жену, детей. Друзья былые удалились, И, увлечён вознёй крольчат, Что всё плодились и плодились, Едва ли выходил он в чат, В Фейсбук выглядывал едва ли… Чета замкнулась, и не ждали Гостей незваных ко двору, И особливо – поутру. Но был у Кролика старинный Приятель - сумрачный поэт, Примет поклонник и эстет: Порядок чужд ему рутинный, Всегда голоден, как медведь, Всегда готов он разговеть. Он беззаботными утрами, Босой, по росам, что тихи, Любил шагать, маша руками, И бормотать под нос стихи. Он пробуждал народ стихами, Что утром сочинялись сами, И умолкали петухи, И вол не влёк своей сохи… Пиита величали Винни (Забыл я познакомить вас, и вы уж, верно, «вас из дас» кричали... Каюсь - я повинен!..) Итак, он - Винни, он – медведь, Он любит мёд и прочу снедь. Он, в общем, любит всё, что может, Но может безгранично – мёд… Прозаик скучный, толстокожий Поэта вкусов не поймёт! И вот однажды, пут Морфея Едва бежав, не пив кофея, Голодным животом бурля, Поэт наш вспомнил про кроля. Не застелив своей постели - Поэтам это всё равно - Лишь мельком выглянув в окно, Шагнул на двор. Уже свистели, Аврору славя, соловьи, Скакали галки, мол, - слови!.. Он прошагал версту лугами, Стих бормоча себе под нос, Шуршали травы под ногами. Знакомый холм, сосна, откос Его встречают. Он стучится В дверь кулаком - не мелочится, Поскольку он - медведь, поэт… И что ж в ответ?.. Ответа нет! Он вновь стучится... Что за люди!.. У них не нервы, а шнурки! Они не кролики – сурки: И стук ногою их не будит! Но вот скрипит уже засов, Спугнув с дерев соседских сов. "Ты кто таков? " "Кто?.. Я?.. Я Винни! Мой милый Кроля, я твой Пух! Ты помнишь, как отдав латыни Унылый долг, часов до двух Мы брагу пенную пивали, А после отправлялись к крале И там..." "Заткнись!" "Мы до утра Её..." "ЗАТКНИСЬ!!!" "Её мы тра…" Посуда тут в норе грохочет, Гремят ухваты, казаны, И из-за мужниной спины Хозяйки пламенные очи Глядят на гостя-хохмача Безумны молнии меча! Влепив друзьям по оплеухе - Не церемонясь, от плеча - Она захлопнула пред Пухом Врата, засовом грохоча. А что ж потом? Дурные вести: Поэт наш был невольник чести! По части чести он – педант… Им был отыскан секундант И послан к кроликам, а Кролик, Хотя, давно уж не бретёр, Но до сих пор весьма остёр, - Стреляться сразу же изволил. Затем: дуэль, пистоль, постель, Кладбище зимнее, метель… Так кто ж убит?.. Поэт, конечно. Уж так издревле повелось: Поэты с долголетьем врозь, И жизнь поэта быстротечна. Имея гордую манеру, Чуть что, тащить людей к барьеру, Они фехтуют языком Куда ловчее, чем клинком. Поэт мятётся, лихорадит, Поэт раним - за что и люб, А бюргер – хладнокровен, груб… С поэтом всяк мещанин сладит: Сорняк, будяк, иная хрень Так душат нежную сирень.
		«Винни Пух» в переводе Шекспира в переводе Маршака Сонет 155 В наш век беспутный не в чести обычай, Как в прошлые добротные века, И в страннике нам видится добыча, И скупость виснет гирей на руках. И тот, кого утрами гонит в гости То, что когда-то мудростью звалось, Нелеп, как Арлекино на погосте, И неудобен – словно в горле кость. Скудеет мир, и пестует природа Лишь кролика, свинью или осла, Простой горшок порожний из-под мёда – Сегодня украшение стола! Традиции разомкнуто кольцо, Коль гостя не пускают на крыльцо!
		В переводе Мандельштама Холёных звёзд зернистую икру Всю ночь луна бессонная метала... Гостеприимства чуткие лекала Прикладывают к дружбе поутру. 　 Выскакиваю, хрустнув, неглиже: Земля в тумане – морем по колено!.. Условностей томительного плена В смятеньи пребываю на меже! 　 В покровы облекаю телеса, Их тучную природу обличая, Средь подорожника, черники, молочая Шагаю трепетно, светлеют небеса! 　 И вот я у пологого холма, - Дырой пречерною отмечено подножье: Чарующая, черная, ворожья, Внимает мне волнующая тьма. 　 Стучусь и заступаю на порог, Уверенный, что поступаю мудро: Гостеприимства сахарная пудра Венчает дружбы сладостный пирог! 　 Обратный путь наощупь осязал: Бреду согбенный, плачущий, незрячий… Сей строгий выводок, - сей кроличий, крольчачий, Мне в трапезе надменно отказал!..
		В переводе Бродского 　 　 Дорогой Винни, По утрам в гости Ходят одни лишь свиньи: Стучатся громко, говорят: «Хрю!»… Я – Пятачок, свинья, знаю, что говорю… Но я (хоть и свинья) – не мудрю, Не «поступаю мудро», Зная что утро – оно не для того утро… Свою отбивную, свои поросячьи кости Я не несу к тебе в гости. Будь и ты - мужиком, медведем: Не гоняй предрассветных ведьм… Выйди в сад, соверши променад, Попей лимонад, Поглазей на девиц, птиц… Если же в заднице шприц (Что есть инкарнация шила…) И досуг такой неведом Тебе и другим медведям, - Займись расширеньем границ, Горизонтов: почитай «буки, веди», Об истреблении дронтов, О Ньютоне, об Архимеде… В обед – приляг, отдохни, пади ниц, - На диван, на софу, нА пол… Под голову – мятую шляпу, И - тихо, ни звука, - молчок! Остаюсь вечно твоя, любящая Тебя Пятачок. Соси лапу! *** 　 　 Здравствуй, свинья. Говорю с тобой я – Винни. С похмелия синий Гляжу я на тени пиний В саду и представляю тебя: В мини… В бикини… Что бы там ни было, мудрость – В том, чтобы встретить утро Не важно – где, важно – для Кого! Утрами мне, Хрюша, муторно… (Притом, говорю я: «для», а думаю: «бля…»)